Экспедиция завершилась: братские могилы на дне моря

Как мы уже сообщали, завершилась первая часть экспедиции РГО "180 миль до Ленинграда. История Таллинского прорыва на современной морской карте". В ходе проведённых гидролокационных работ и подводных исследований были найдены и идентифицированы четыре транспортных судна, перевозившие более 2,5 тыс. человек. Руководитель экспедиции Константин Богданов впервые рассказывает о деталях майских погружений в Финском заливе. Что удалось выяснить вдобавок к известным фактам? Почему было непросто идентифицировать некоторые суда? И как память о войне неожиданно заставляет думать об экологии? 

Карта памяти

— Константин, первый вопрос, от которого зависит, состоится ли погружение, — это погода. Судя по всему, нынче вам повезло?

— Обычно в это время погода лишь только устанавливается. На сей раз восемь дней из десяти она нам благоприятствовала. Но и те два дня, которые мы вынуждены были провести на суше, не прошли даром. 9 и 10 мая мы находились на острове Мощный и решили провести субботник на старом финском кладбище. Оно довольно большое, здесь находятся финские и эстонские захоронения более чем столетней давности. Жители острова стараются следить за ним. Но рук всегда не хватает. Мы немного помогли его благоустроить: подняли упавшие памятники, убрали мусор, расчистили заросли кустарника. Я считаю, это созвучно тому, что мы делаем и в ходе подводных исследований. Так сохраняется память о живших до нас людях.

ola04332.jpg

Погружениям предшествовал этап "штабной" работы. Фото: Ольга Акулова

— Нынешняя экспедиция РГО — прекрасный пример кооперации Разведывательно-водолазной команды, руководителем которой вы являетесь, и морской инженерной компании "Фертоинг". Как распределяются обязанности?

— Это действительно получился большой совместный проект. Коллеги из "Фертоинга" помогают делать гидролокацию и 3D-сканирование корпусов затонувших судов. А уже потом наши подводные исследователи идут на глубину, где мы проводим фото- и видеосъёмку, сбор материала для построения фотограмметрии (определение формы, размеров и положения объектов по их фотоизображениям — прим. ред.) и идентифицируем обнаруженные объекты. Кроме этого, коллеги ведут работу по созданию геоинформационной системы "Морское наследие", той самой интерактивной карты, которая позволит воссоздать модель Таллинского прорыва и познакомить пользователей с виртуальными музеями найденных кораблей, а также показать фото и видео, сделанные экспедицией.

— Но ведь был ещё, так сказать, штабной этап работы…

— Естественно, успех любой экспедиции напрямую зависит о того, насколько качественно и тщательно проведена предварительная "теоретическая" подготовка. Она началась в декабре прошлого года.

0_sha-2105-0226.jpg

Специалисты компании "Фертоинг" изучают морские глубины с помощью гидролокатора. Фото: Руслан Шамуков

Основой для наших поисков стали, конечно, уникальные материалы, собранные военно-морским историком, контр-адмиралом в отставке Радием Анатольевичем Зубковым, увы, уже покойным. Его книга о Таллинском прорыве — по сей день наиболее полное описание операции. Затем наш историк и дайвер Михаил Иванов подготовил локализованный предварительный план поиска. На основании советских и немецких архивных документов удалось выделить небольшой район, где с большой вероятностью находятся останки погибших судов. Именно поэтому четыре судна, затонувшие 80 лет назад у острова Мощный, были найдены достаточно быстро.

Смертельные сети

— Насколько сложно было достоверно опознать обнаруженные суда?

— Мы сделали несколько погружений, провели первичную съёмку. Идентификации помогли сохранившиеся судовые колокола. Два судна — "Калпакс" и "Атис Кронвальдс" — идентифицировали по ним. Бывшие эстонские пароходы "Ярвамаа" и "Алев" опознали по конструктивным особенностям и сопоставлению со старыми фотографиями. В итоге все четыре транспорта, несмотря на значительные повреждения, удалось точно идентифицировать.

— Случались ли какие-то неожиданности?

— С идентификацией "Калпакса" и "Атиса Кронвальдса" было всё более или менее ясно. Они относительно неплохо сохранились. К тому же видимость под водой была хорошей — пять-семь метров.

atis_kronvalds_j1nug8rhvts_foto_vk.jpg

Судовой колокол и другие предметы с парохода "Атис Кронвальдс".Фото: Иван Боровиков

А вот дальше оказалось сложнее. Два другие судна получили наиболее сильные повреждения после атак германской авиации и сильно обгорели, корпуса затянуты рыбацкими тралами. К тому же из-за течения и поднятой взвеси видимость сильно упала, особенно в местах разломов и ближе к грунту. Мы предполагали, что одно из обнаруженных судов — это "Алев", но оказалось, что "Ярвамаа". Это мы поняли, когда обследовали останки обоих погибших транспортов и сравнили видеоматериалы.

Выяснилась и ещё одна проблема. Повреждения судам были нанесены не только вражеской авиацией в августе 1941-го. Судовые надстройки и палубы были частично разрушены рыболовными тралами.

В послевоенные годы здесь вели промысел. Большие и прочные тралы цеплялись за останки затонувших судов и запутывались намертво. Рыбакам приходилось просто-напросто обрезать эти сети. И так происходило не один раз: корпуса судов буквально опутаны ими.

— Это ведь источник дополнительного риска для ныряльщиков…

— Да, сети представляют очевидную опасность для погружений. Но не только для человека. Мы обнаружили в этих сетях несколько погибших тюленей. Если быть точным, то речь идёт о балтийской кольчатой нерпе. Ныряя глубоко за рыбой, животные запутываются в прочных тралах и спастись уже не могут.

andrey_kostromin_kolchataya_nerpa-348497.jpg

Кольчатая нерпа. Фото: Андрей Костромитин, участник фотоконкурса РГО "Самая красивая страна"

Брошенные рыболовные сети, учитывая их количество в Финском заливе, — довольно серьёзная проблема. Сейчас нужно понять её масштаб. Будем говорить об этом со специалистами. Не исключено, что одна из наших будущих экспедиций под флагом РГО будет посвящена этой теме.

Пока же важно завершить историю Таллинского прорыва, когда всего за три дня в августе 1941 года погибло около 15 тысяч человек.

С "мосинкой" против самолётов

— Вы видели человеческие останки?

— Конечно. Останки на палубах, в трюмах. Здесь же обувь, каски, ремни с подсумками…

atis_kronvalds_op8a8509.jpg

На месте гибели парохода "Атис Кронвальдс". Фото: Иван Боровиков

Меня поразила одна картина: винтовка Мосина, прислонённая к борту, а рядом останки бойца. Он погиб ещё до того, как судно затонуло. Хотя большая часть человеческих останков, судя по всему, остаётся в трюмах — особенно на санитарных транспортах. Всё это лежит под плотным слоем ила и завалом из досок, обломков и перевозимого груза.

— Вы упомянули винтовку. А было ли найдено другое оружие?

— В том-то и дело, что какого-либо тяжёлого вооружения, например зенитных пушек или даже крупнокалиберных пулемётов, мы не обнаружили. Перед бомбами и авиационными пушками наши транспорты были фактически безоружными. И тем не менее бойцы стояли до последнего. На палубе мы нашли полупустые ящики с винтовочными патронами. Представляете, каково это — из трёхлинейки отстреливаться от десятков налетающих самолётов!

sha-2105-0207.jpg

Погода на Балтике благоприятствовала экспедиции. Фото: Руслан Шамуков

— Погибшие суда — это ведь огромные братские могилы. Каков их статус сейчас?

— По факту это братские могилы, но официально они пока не являются воинскими захоронениями. До недавнего времени их точное место гибели не было известно. Думаю, после завершения проекта мы подготовим соответствующие поисковые описания, передадим их в Министерство обороны России, чтобы объекты были нанесены на карту и помещены в официальный реестр.

Как должна заканчиваться война

— Итак, первый этап экспедиции оказался весьма успешным. Что дальше?

— Мы надеемся, что Эстония пойдёт нам навстречу и согласует возможность проведения поисковых и подводных работ у мыса Юминда, где в ходе Таллинского прорыва затонуло несколько судов: они не смогли пройти сквозь минные заграждения. Решение эстонских властей, насколько я понимаю, во многом зависит от эпидемиологической обстановки. А все наши участники либо уже переболели, либо сделали прививку. 

Уверен, результаты наших исследований интересны не только для жителей России, но и для Эстонской Республики и эстонцев, чьи родственники, возможно, оказались участниками Таллинского перехода.

Знаю, что Морской музей Эстонии также готовит экспозицию, посвящённую 80-летию Таллинского прорыва. Надеемся, проект удастся реализовать в этом году в память о всех людях, которые погибли или выжили, пройдя столь суровое и трагическое испытание. Вне зависимости от национальности и гражданства.

0_sha-2105-0206.jpg

В Финском заливе не должно остаться "белых пятен" войны. Фото: Руслан Шамуков

Кроме того, сейчас мы продолжаем поисковые работы в районе острова Гогланд. Неподалёку от него находится танкер Т-12, также погибший в Таллинском прорыве. Это судно на протяжении нескольких лет изучают специалисты Центра подводных исследований РГО. Наша задача — обнаружить остальные корабли, которые погибли во время перехода.

— Есть понимание, сколько их может быть?

— По нашим данным, в этом районе должно быть ещё четыре затонувших транспорта. Какие из них находятся в российских территориальных водах, а какие нет — вот это предстоит выяснить после проведения гидролокации.

sha-2105-0213.jpg

Ну и, как я уже говорил, будет начата работа по трёхмерному моделированию, созданию виртуальных музеев погибших кораблей и судов Таллинского прорыва, а также  формированию и наполнению интерактивной карты.

— В чём, на ваш взгляд, будет заключаться итог и смысл всей этой большой работы?

— В территориальных водах России и Эстонии будут найдены, идентифицированы и обследованы все суда, участвовавшие в Таллинском прорыве. На современной морской карте появятся обозначения с названиями конкретных судов и точными координатами. Это будет означать, что эти люди найдены, о них помнят. А у родственников погибших в той страшной трагедии появятся точные цифры широты и долготы, куда можно приехать и положить цветы на воду. Наверное, именно так должна заканчиваться любая война. Особенно — на море.

Айвар Валеев